Конституционный Суд вынес Определение № 2378-О/2025 по жалобе на неконституционность ст. 327.1 «Обусловленное исполнение обязательства», п. 1 ст. 779 «Договор возмездного оказания услуг» и п. 1 ст. 781 «Оплата услуг» ГК РФ.

Ранее обществу «Юридическая ассоциация Петербурга» было отказано в удовлетворении иска о взыскании задолженности по договору об оказании юридических услуг. Со ссылкой на то, что условие договора о выплате дополнительного вознаграждения истцу непосредственно не связано с конкретными действиями по оказанию юруслуг, но поставлено в зависимость исключительно от положительного решения суда, а именно от размера взыскиваемых сумм, суды указали на наличие в договоре условия о выплате «гонорара успеха» и на отсутствие оснований для взыскания в пользу истца премиального платежа.

В жалобе в Конституционный Суд общество отметило, что ст. 327.1, п. 1 ст. 779 и п. 1 ст. 781 ГК РФ не соответствуют Конституции в той мере, в какой в контексте правоприменительной практики они допускают отступление от конституционного принципа равенства, устанавливая различное правовое регулирование в отношении условия о платеже, обусловленном результатом юридических услуг по частноправовым спорам, именуемом «гонорар успеха», исключительно в зависимости от наличия у исполнителя адвокатского статуса, ограничивая свободу предпринимательской деятельности.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС напомнил, что в Постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П он указывал, что п. 1 ст. 779 и п. 1 ст. 781 ГК не предполагают по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, удовлетворения требований исполнителя о выплате вознаграждения, если его размер зависит от судебного решения, которое будет принято в будущем. Включение в договор условий, закрепляющих обязанность доверителя или заказчика выплатить исполнителю определенную сумму при вынесении положительного решения в пользу этого доверителя, – с учетом того, что при оказании правовых услуг оплачиваются не только сами действия или деятельность исполнителя, но и тот специфический результат, для достижения которого заключается соответствующий договор, а именно вынесение решения суда в пользу доверителя или заказчика, – не может рассматриваться как отвечающее требованиям, вытекающим из содержания главы 39 ГК РФ.

Суд напомнил также, что, формулируя указанную правовую позицию, он не исключил право федерального законодателя предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь. Это право впоследствии было реализовано федеральным законодателем в том числе путем внесения в Закон об адвокатуре изменений, согласно которым его ст. 25 была дополнена п. 4.1 о том, что условие о размере выплаты доверителем вознаграждения в зависимости от результата оказания адвокатом юридической помощи, за исключением юридической помощи по уголовному делу и по делу об административном правонарушении, может включаться в соглашение об оказании юрпомощи в соответствии с правилами, установленными Советом Федеральной палаты адвокатов РФ. Таким образом, заметил КС, оспариваемые положения не могут расцениваться как нарушающие в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявителя.

В комментарии «АГ» ведущий юрист фирмы-заявителя Владислав Шестаков заметил, что Конституционный Суд высказал более сдержанную позицию по вопросу «гонорара успеха», чем ожидалось. «Несмотря на актуальность темы и очевидные плюсы такой формы оплаты для доверителей, которые платят лишь за положительный результат, КС фактически не разрешил его использование для юристов без адвокатского статуса. Вместо прямого допуска Суд указал на то, что соответствующие изменения может внести законодатель в ГК РФ. По нашему мнению, такое решение фактически одобряет дифференцированный подход к регулированию оплаты услуг адвокатов и остальных юристов. Это может стать одним из аргументов сторонников “за” усиливающейся дискуссии о введении “адвокатской монополии”. Мы надеемся, что в ближайшее время законодатель обратит внимание на эту проблему и унифицирует правила для всех участников рынка юридических услуг, обеспечивая равные условия конкуренции», – выразил надежду он.

Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова заметила, что в определении заложены два тезиса. «Во-первых, в принципе негативное отношение к “гонорару успеха”, обусловленному определенным исходом дела, который не может рассматриваться как результат оказания услуги. По большему счету здесь отражен уже сформированный подход судов к “гонорару успеха” как к дополнительной сумме, уплачиваемой исполнителю по договору за уже оказанные и оплаченные услуги, если они привели к положительному результату для доверителя. Это условное вознаграждение не подразумевает совершения представителем каких-либо дополнительных действий, оказания дополнительных услуг либо осуществления иного встречного предоставления в рамках договора об оказании юрпомощи, то есть, по существу, это вознаграждение является своего рода премированием представителя. Результат такого соглашения клиента и представителя не может быть взыскан в качестве судебных расходов с процессуального оппонента клиента, который стороной указанного соглашения не является», – отметила она.

Во-вторых, добавила эксперт, в определении обозначены ограничение понятия «квалифицированная юридическая помощь» именно юрпомощью адвоката и допустимость именно для квалифицированного представителя установления размера выплаты в зависимости от результата оказания такой помощи. «На сегодняшний день включение в соглашение с адвокатом такого условия возможно, если ясно и недвусмысленно определен собственно результат оказания адвокатом юрпомощи, который не должен напрямую связываться с возможным исходом дела», – считает Юлия Иванова. 

Адвокат г. Москвы Юнис Дигмар заметил, что озвученная в Постановлении КС РФ № 1-П/2007 правовая позиция не являлась новой и, по сути, воспроизвела разъяснения, изложенные еще в п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. № 48 «О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг». «Однако, хотя в Закон об адвокатуре соответствующие изменения были внесены, ГК РФ схожими положениями дополнен не был. Соответственно, вышеназванный запрет, установленный в Постановлении КС № 1-П, в отсутствие законодательных изменений продолжает действовать до настоящего времени. Тем не менее правоприменительная практика по данному вопросу является противоречивой и, несмотря на позицию КС РФ, суды в отдельных случаях взыскивают «гонорар успеха» по договорам на оказание юридических услуг, заключенным с юристами, не являющимися адвокатами, руководствуясь либо аналогией закона, либо выводом об отсутствии доказательств недействительности соответствующего условия договора о гонораре успеха, либо выводом об отсутствии каких-либо специальных требований к условиям о выплате вознаграждения исполнителю в договорах возмездного оказания услуг», – заметил он.

Советник ФПА РФ Сергей Макаров отметил, что законодательное введение возможности получения адвокатами «гонорара успеха» весьма позитивно. По его мнению, это очень обоснованное решение, обусловленное доверием государства к высокому уровню профессиональной подготовки адвокатов благодаря проверкам этого уровня при приобретении статуса, необходимости постоянного повышения квалификации и требованию непременного соблюдения адвокатской этики. «Определение КС РФ является проявлением этого доверия, оно подчеркивает последовательность государства в проведении политики, направленной на профессионализацию сферы оказания юридической помощи, а также последовательность позиции самого КС РФ, начиная с Постановления № 1-П/2007. Однако мы, адвокаты, со своей стороны обязаны не снижать этот высокий уровень профессионализма при оказании юридической помощи, поскольку возможность назначения и получения “гонорара успеха” нужно рассматривать как заслуженную нами привилегию, но право на обладание ею необходимо подтверждать», – подчеркнул он.

05 ноября 2025, «АГ», Зинаида Павлова