ФПА подготовила законопроект об ответственности за воспрепятствование деятельности адвокатов

Поправки устанавливают уголовную ответственность за недопуск и создание ограничений допуска адвоката к задержанному либо для участия в следственных или иных процессуальных действиях со своим доверителем

Один из адвокатов посчитал, что в законопроекте собраны основные актуальные проблемы, возникающие в работе адвоката. По мнению второго, изменения уголовного законодательства позволят адвокатам чувствовать себя уверенней при взаимоотношениях с правоохранительными органами. Двое других поприветствовали поправки, но отметили, что некоторые положения нуждаются в доработке. Один из разработчиков поправок, советник ФПА, член Научно-консультативного совета ФПА Евгений Рубинштейн подчеркнул, что принятие законопроекта важно не столько для адвокатов, сколько для их доверителей.

Федеральная палата адвокатов РФ разработала проект поправок (имеется у «АГ») в Закон об адвокатуре, УК РФ и УПК РФ, который направлен на введение уголовной ответственности за воспрепятствование профессиональной деятельности адвокатов.

Законопроектом предлагается дополнить УК ст. 149.1 «Нарушение права на получение квалифицированной юридической помощи». Согласно ч. 1 данной статьи за недопуск, а равно создание ограничений или не предусмотренных законом условий допуска адвоката к задержанному либо для участия в следственных или иных процессуальных действиях со своим доверителем, предусмотрены такие виды наказания, как штраф в размере до 80 тыс. руб. или в размере зарплаты или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо принудительные работы на срок до четырех лет, либо арест на срок от четырех до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до четырех лет.

Часть 2 проектируемой статьи закрепляет, что незаконное собирание или распространение сведений, составляющих адвокатскую тайну, в целях нарушения права на получение квалифицированной юрпомощи будет наказываться штрафом в размере до 1 млн руб. или в размере зарплаты или иного дохода осужденного за период до двух лет либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок.

Согласно ч. 3 ст. 149.1 за вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности предусмотрено наказание в виде штрафа в размере до 80 тыс. руб. или в размере зарплаты или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо обязательные работы на срок до 480 часов, либо арест на срок до шести месяцев.

Квалифицированный состав таких преступлений включает такие признаки, как совершение деяния группой лиц по предварительному сговору, лицом с использованием своего служебного положения, с повреждением или уничтожением имущества адвоката или его близких либо с угрозой его повреждения или уничтожения, а также с применением насилия в отношении адвоката или его близких либо с угрозой его применения. В этом случае наказание будет следующим: штраф в размере от 100 до 300 тыс. руб. или в размере зарплаты (иного дохода) осужденного за период от одного года до двух лет либо принудительные работы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишение свободы на срок до шести лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

Также предлагается в ч. 1 ст. 295, ч. 2 ст. 296, ч. 2 ст. 298.1 после слов «лиц, производящего дознание, защитника» добавить слова «представителя потерпевшего, гражданского истца и ответчика, частного обвинителя, адвоката свидетеля». Корреспондирующие поправки предлагается внести в УПК.

Проект предусматривает внесение изменений в Закон об адвокатуре. Так, в п. 1 ст. 18 предлагается установить, что вмешательство в адвокатскую деятельность или препятствование ей путем незаконного принуждения адвоката к совершению юридически значимого действия или отказу от него, а равно ограничение свободы передвижения адвоката в связи с этими действиями; принуждения адвоката к воздействию на своего доверителя в целях изменения им позиции по делу или по отдельным процессуальным вопросам; нарушения конфиденциальности общения между адвокатом и доверителем, в том числе в условиях исполнения меры пресечения или иной меры процессуального принуждения, влечет за собой уголовную ответственность в соответствии с законодательством РФ.

Согласно пояснительной записке разграничение общественно опасных деяний, выражающихся в недопуске, создании не предусмотренных законом ограничений или условий допуска адвоката к задержанному либо для участия в следственных и(или) иных процессуальных действиях со своим доверителем, и аналогичных процессуальных нарушений, влекущих применение исключительно уголовно-процессуальных санкций, выражается в установлении обстоятельств, исключающих участие адвоката в производстве по делу, и/или отсутствия необходимых для этого документов (ордера и удостоверения). Отсутствие таких обстоятельств на момент обозначения адвокатом фактического намерения встретиться со своим доверителем и оказать ему непосредственно лично юридическую помощь свидетельствует об обязанности должностного лица допустить адвоката к задержанному или для участия с ним в процессуальных действиях. Наличие обстоятельств, препятствующих участию адвоката в производстве по делу, и/или необходимых у адвоката документов должно расцениваться как правомерный отказ в допуске к доверителю.

По мнению авторов законопроекта, установление уголовной ответственности за совершение преступления по ч. 1 ст. 149.1 УК обеспечит надлежащую реализацию конституционного права каждого на своевременное получение квалифицированной юридической помощи конкретным адвокатом, который был выбран доверителем самостоятельно и добровольно. Отсутствие такой нормы порождает ограничения в реализации права каждого на судебную защиту.

Отмечается, что поправки обусловлены тем, что действующие уголовно-правовые нормы не обеспечивают охрану конституционного права каждого на получение квалифицированной юридической помощи. Положения ст. 285, 286 УК не могут быть признаны достаточными, поскольку значительно отличаются от предлагаемой к включению в УК ст. 149.1. Основным объектом злоупотребления и превышения должностными полномочиями является осуществляемая деятельность публичного аппарата власти и управления. Составы данных преступных посягательств сформулированы законодателем как материальные, требующие обязательного наступления последствий и выявления причинно-следственных связей между наступившими последствиями и совершенным действием или бездействием. В то же время состав ст. 149.1 УК сформулирован как формальный наравне с иными уголовно-правовыми нормами, содержащимися в гл. 19 Уголовного кодекса. Субъектами преступления по ст. 149.1 УК могут быть не только должностные лица, но и любые другие. Кроме того, правоприменительная практика, подтверждающая квалификацию действий или бездействия лиц, нарушивших право человека на получение квалифицированной юридической помощи, по ст. 285, 286 УК, отсутствует, указывается в пояснительной записке.

Указывается также, что введение уголовной ответственности за вмешательство в адвокатскую деятельность или препятствование ей, с повреждением или уничтожением имущества адвоката или его близких либо с угрозой его повреждения или уничтожения; а также с применением насилия в отношении адвоката или его близких либо с угрозой его применения обусловлена тем, что ст. 295 и 296 УК не предусматривают совершение преступного посягательства в отношении адвокатов, участвующих в различных процессуальных статусах в гражданском, административном, арбитражном судопроизводстве, а также в производстве по делам об административных правонарушениях.

Адвокаты оценили поправки

Адвокат АП Удмуртской Республики Михаил Пастухов заметил, что изменения давно назрели для внесения в УК, УПК и Закон об адвокатуре. «Недопуск адвоката к доверителю по любым вопросам является одним из слабых мест в работе адвоката. Я сам не раз сталкивался с ситуациями, когда меня не пускали в отдел полиции к подзащитному, говоря, что такого гражданина в отделе полиции нет и где его найти, они не знают. Хотя оперативные сотрудники приезжали и забирали подзащитного именно из этого отдела», − поделился он.

 «Не допуская адвоката к подзащитному, сотрудники правоохранительных органов решают свои задачи и при этом никакой ответственности за это не несут. В проекте собраны основные актуальные проблемы, возникающие в работе адвоката, которые требуют решения. Это места бессилия адвоката при оказании юридической помощи. Помимо указанных норм хотелось бы, чтобы также были внесены изменения в УПК, позволяющие стороне защиты в случае неявки в судебное заседание вызываемых лиц, например свидетеля, осуществлять их принудительный привод наравне со стороной обвинения», − заключил Михаил Пастухов.

Старший партнер АБ г. Москвы «Глушков, Саенко и партнеры» Антон Саенко, ссылаясь на ст. 1 Закона об адвокатуре, напомнил, что адвокат защищает права, свободы и интересы, а также обеспечивает доступ к правосудию. В отличие от юристов − представителей по гражданским делам и арбитражным спорам, статус адвоката предоставляет возможность участвовать в уголовных и административных делах в качестве защитника привлекаемого к ответственности лица. Однако, отметил он, невозможно осуществлять защиту прав, свобод и интересов без установленной государством ответственности за воспрепятствование данной деятельности. При этом подобную защиту получили представители власти, ответственность за посягательство на жизнь и здоровье и даже за устное оскорбление которых предусмотрена ст. 317−319 УК. Такая же ответственность предусмотрена за воспрепятствование осуществлению правосудия ст. 294−297 УК.

Антон Саенко обратил внимание, что в пояснительной записке к законопроекту приведены многочисленные случаи воспрепятствования адвокатам в осуществлении их профессиональной деятельности со ссылками на новостные источники, однако, до настоящего времени ответственность за воспрепятствование деятельности адвокатов не установлена. Он положительно оценил предложенный законопроект, посчитав, что данные изменения уголовного законодательства позволят адвокатом чувствовать себя уверенней при взаимоотношениях с правоохранительными органами.

В комментарии «АГ» адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский указал, что необходимость установления уголовной ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности очевидна для всех. «Можно предположить, что адвокат не был включен в число лиц, чья деятельность охраняется нормами гл. 31 УК, потому что в 1996 г., на момент принятия закона, действовал УПК РСФСР, в соответствии с которым роль адвоката в уголовном судопроизводстве была на порядок меньше, нежели сегодня. Однако в настоящее время без нашей работы невозможно соблюдение конституционных прав любого лица, попавшего в жернова правосудия. Следовательно, как конституционный элемент правосудия наша работа нуждается в уголовно-правовой защите наряду с другими конституционными ценностями. Поэтому любые дополнения уголовного закона, защищающие адвокатскую деятельность, можно только приветствовать», − добавил он.

Вместе с тем адвокат посчитал, что законопроект нуждается в доработке, и предложил упростить его конструкцию, применив «бритву Оккама». Он предложил совместить диспозицию предлагаемой ч. 1 и 3 ст. 149.1 УК, исключив ч. 3, и изложить ч. 1 следующим образом: «Воспрепятствование адвокатской деятельности, осуществляемой в соответствии с законодательством, путем недопуска или создания ограничений либо не предусмотренных законом условий допуска адвоката к задержанному либо для участия в следственных и (или) иных процессуальных действиях со своим доверителем, а равно вмешательство в любой другой форме».

Также Сергей Колосовский отметил, что изменения в Закон об адвокатуре излишни, поскольку, предлагая закрытый перечень возможных нарушений, за которые устанавливается уголовная ответственность, открывается «простор для фантазии правоприменителей по выдумыванию иных способов в обход указанного перечня». «Кроме того, ч. 2 ст. 149.1 УК нуждается в доработке. В пояснительной записке указано, что адвокат не может быть субъектом данного преступления, но в сформулированном виде эта норма может быть обращена против адвокатов в ситуации, когда те вольно или невольно разгласили адвокатскую тайну, особенно в сочетании с возможным недобросовестным поведением доверителя. Поэтому оговорка “в целях нарушения права на получение квалифицированной юридической помощи” совершенно не защищает адвоката как вероятного субъекта преступления, поскольку любой следователь районного СК в состоянии описать действия адвоката вопреки мнимым или реальным интересам доверителя как нарушение конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. При этом обоснование этой оговорки как детерминанта разграничения уголовной ответственности от административной также излишне, поскольку нет ничего страшного в криминализации любого вмешательства в адвокатскую тайну, поэтому данную оговорку можно исключить, а диспозицию доработать с точки зрения четкого исключения адвоката из числа возможных субъектов преступления», − посчитал он.

Кроме того, Сергей Колосовский добавил, что предлагаемые подп. «в» и «г» ч. 4 ст. 149.1 УК также кажутся излишними, поскольку законопроект предусматривает внесение адвоката в перечень лиц, охраняемых ст. 296 УК, которой указанные действия уже предусмотрены.

Адвокат КА «Монастырский, Зюба, Степанов и партнеры» Роман Крохин полагает, что разработанный ФПА проект поправок – очень важный и долгожданный шаг на пути к созданию реальных условий для реализации конституционного права на получение квалифицированной юрпомощи. Он также посчитал, что некоторые положения законопроекта нуждаются в доработке. «Например, формулировки диспозиции ч. 1 ст. 149.1 УК предрасполагают к расширительному толкованию ее положений, что особенно недопустимо к институтам публичного права, тем более уголовного. Так, из описания данной нормы непонятно, какими признаками обладает субъект преступления – общими или специальными. Если субъект специальный, то каковы его признаки? Должен ли он отвечать признакам должностного лица, указанным в примечании 1 к ст. 285 УК, или может иметь какие-то иные или дополнительные признаки? Если же субъект общий, то может ли условный водитель такси, который специально отказался везти адвоката в СИЗО к задержанному, нести уголовную ответственность за “создание ограничений допуска адвоката к задержанному”? Понятно, что на эти и иные вопросы может ответить как законодатель при рассмотрении данного проекта, так и, например, Пленум ВС. Однако для целей не декларативного, а реального − практического закрепления предлагаемых нововведений проект в текущей редакции требует содержательных доработок», − считает адвокат.

Роман Крохин, добавил, что сама по себе проработка вопроса обеспечения конституционного права каждого на получение квалифицированной юридической помощи заслуживает отдельного внимания и благодарности со стороны как минимум адвокатского сообщества.

Как сообщил пресс-службе Федеральной палаты адвокатов один из разработчиков законопроекта, советник ФПА, член Научно-консультативного совета ФПА Евгений Рубинштейн, принятие законопроекта важно не столько для адвокатов, сколько для их доверителей: «Адвокатура существует не сама для себя, а призвана обеспечивать важную публично-правовую функцию. Эта норма прежде всего рассчитана обеспечить право на получение квалифицированной юридической помощи. В реализации этого права огромную, если не подавляющую роль играет именно адвокатура».

14 октября 2024, «АГ», Марина Нагорная