Как ранее писала «АГ», 8 октября Президиум Верховного Суда РФ утвердил третий Обзор судебной практики за 2025 г. Документ содержит 66 правовых позиций, из которых 15 касаются практики по уголовным делам.

Вопросы квалификации

В п. 35 ВС разъяснил, что в случае, когда лицом совершены действия, направленные на хищение чужого имущества путем обмана, но потерпевший отказался передать (перечислить) денежные средства виновному, содеянное квалифицируется как покушение на мошенничество (Определение № 48-УД23-15-К7).

Старший юрист Criminal Defense Firm Екатерина Харченко отметила, что по обстоятельствам дела, установленным приговором, денежные средства обвиняемому так и не поступили в связи с тем, что потерпевшие поняли, что в отношении их совершается преступление, и отказались передавать деньги, что порождает вопросы о том, по какой причине сторона обвинения, а также суды трех инстанций усмотрели в действиях обвиняемого состав оконченного преступления. «Вероятно, это ошибка в квалификации смогла пробраться в правоприменительное решение в связи с применением особого порядка судебного разбирательства, однако сама тенденция к устойчивости подобных решений вызывает глубокую озабоченность», – считает эксперт.

Член Совета АП г. Москвы Ирина Краснова обратила внимание, что в п. 35 ВС провел четкую грань между оконченным преступлением и покушением. По ее мнению, данная позиция пресекает инерционную практику избыточного обвинения и возвращает квалификацию в строгое правовое русло, что напрямую влияет на тяжесть обвинения и пределы наказания.

Адвокат МКА «LAW&LIBERTY» Диана Гусарова полагает, что, с большой долей вероятности, ключевым для данного дела является его рассмотрение в особом порядке, что возможно лишь при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением и означает проведение разбирательства без исследования и оценки доказательств в общем порядке. «Поэтому можно полагать, что ВС таким “невербальным” способом напомнил судам о важности положений ч. 7 ст. 316 УПК РФ относительно постановления приговора в особом порядке лишь при обоснованности обвинения и его подтверждении собранными доказательствами. Между тем проблема автоматического постановления по таким делам обвинительных приговоров вне зависимости от действительных обстоятельств дела была и остается актуальной, поскольку в особом порядке рассматривается значительная часть уголовных дел – по статистике на 2022 г. количество осужденных по таким делам составляло около 40% от общего числа приговоров», – считает она.

Согласно п. 37 квалификация действий лица по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 285 и 292 УК РФ, возможна при условии последовательного совершения данных преступлений, когда действия по служебному подлогу не охватываются объективной стороной злоупотребления должностными полномочиями и каждое из этих деяний повлекло самостоятельные общественно опасные последствия (Определение № 89-УД23-7-К7).

Екатерина Харченко подчеркнула, что вопрос об обоснованности вменения реальной совокупности злоупотребления полномочиями и служебного подлога уже рассматривался в практике судов кассационной инстанции, что во многом связано схожестью в описании объективной стороны составов обоих преступлений, однако очередное дело со схожими обстоятельствами попало в поле зрения Судебной коллегии по уголовным делам ВС. Эксперт считает недопустимым вменение идентичных последствий для обоих составов преступления – иное приводило бы к нарушению принципа non bis in idem.

Назначение наказания

В п. 38 Обзора разъясняется, что с учетом данных о личности виновной квалификация ее действий по ч. 4 ст. 111 УК РФ как тяжкого преступления против личности не препятствует применению отсрочки отбывания наказания на основании ст. 82 УК при условии, что наказание за это преступление в виде лишения свободы назначено на срок не более пяти лет.

Член АП города Москвы Константин Кудряшов отметил, что в данном деле на почве личных неприязненных отношений и ревности произошла ссора между мужем и женой, будучи в состоянии алкогольного опьянения, она нанесла потерпевшему не менее одного удара ножом в область груди справа, от чего он в течение нескольких минут скончался на месте происшествия. ВС не согласился с приговором по мотиву неприменения отсрочки от отбывания наказания до достижения детьми возраста 14 лет. Адвокат приветствует гуманизм высшей инстанции, но считает, что теперь судебная практика может пойти по опасному пути.

Константин Кудряшов пояснил, что применение ст. 82 УК фактически является освобождением от наказания. «В делах по ч. 4 ст. 111 УК это может привести к тому, что в ситуации, когда семейная жизнь приближается к разводу, супруге может быть выгоднее не ждать раздела имущества в установленном законом порядке, а пытаться оставить все себе самым радикальным образом. Ведь наказание может быть отсрочено, а потом не наступить. При расторжении брака и разделе общего имущества доли предполагаются равными. В случае смерти супруга в результате преступления, совершенного его супругой, она признается недостойным наследником, имущество достается детям, сделки от имени которых до достижения совершеннолетия вправе совершать их мать. Риски для супруга возрастают при наличии собственного бизнеса, приобретенной до брака недвижимости или брачного договора – когда имущество не является общим и не подлежит разделу при разводе, а по наследству переходит детям. В типовой ситуации наличия двоих детей и живой матери погибшего жена через детей получает право распоряжаться 2/3 имущества, а если матери уже нет в живых – 100%», – полагает эксперт.

Как отметил Константин Кудряшов, ВС называет, какие смягчающие обстоятельства могут быть использованы стороной защиты: раскаяние в содеянном, наличие малолетних детей, противоправность поведения потерпевшего, явка с повинной, оказание помощи непосредственно после совершения преступления (попытка делать потерпевшему искусственное дыхание и вызов скорой помощь), «а также извинения, принесенные потерпевшей, … несмотря на то, что извинения потерпевшей не приняты». «Сюжет «идеального преступления» многократно привлекал внимание писателей детективных романов и кинорежиссеров. Полагаю, практика Верховного Суда может увеличить количество желающих воплотить этот сценарий в жизнь», – рассуждает адвокат.

Процессуальные вопросы

Ирина Краснова отметила, что в п. 42 Обзора ВС представил позицию, которой защитил права обвиняемых в вопросе процессуальных издержек. Так, из разъяснения следует, что если на стадии предварительного расследования обвиняемым подано заявление об отказе от защитника и о желании самостоятельно осуществлять свою защиту, которое не было удовлетворено следователем по мотивам, не обусловленным имущественной несостоятельностью обвиняемого, и защитник продолжил участие в деле, то расходы на оплату труда адвоката за период после подачи такого заявления подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета (Определение № 44-УД23-14-К7).

В п. 43 указано, что при новом рассмотрении уголовного дела в суде первой или апелляционной инстанции после отмены приговора по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения обвиняемого, не допускается назначение обвиняемому более строгого наказания либо любое иное усиление его уголовной ответственности (Определение № 3-УДП23-9-А2).

Ирина Краснова с сожалением отметила, что в практике нередко сторона обвинения продолжает запрашивать более строгие сроки, а суды порой с этим соглашаются. «Для обвиняемого это превращается в ловушку – обжалование становится игрой с высокими ставками, где можно не только не выиграть, но и проиграть еще больше. Позиция Верховного Суда здесь особенно важна: она возвращает смысл апелляции и кассации как инструментов защиты, а не дополнительного риска», – подчеркнула она.

В п. 45 Обзора обращено внимание, что наличие в материалах дела расписки осужденного, составленной сразу после оглашения приговора, о нежелании обжаловать приговор и участвовать в заседании суда апелляционной инстанции, притом что в дальнейшем он подал апелляционную жалобу и направил в суд апелляционной инстанции своего представителя, не может являться основанием для рассмотрения дела в отсутствие осужденного, если имелись сведения об уважительной причине его неявки в судебное заседание суда апелляционной инстанции (Определение № 46-УД23-34-К6).

Партнер, руководитель уголовной практики АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов полагает, что в данном случае ВС фактически указал, что расписка, которую заполняет обвиняемый по итогам вынесения приговора, о том, желает ли он его обжаловать и участвовать в суде апелляционной инстанции, – вообще по сути ничего не значит и не ограничивает его от последующего обжалования и участия, если им была подана такая жалоба или направлено уведомление об участии. При этом суд должен принять все необходимые меры, чтобы обеспечить такое участие. «То есть Суд, по сути, признал эту расписку бесполезным пережитком прошлых лет, которая зачастую сразу при вынесении приговора участникам судебного процесса заполняется на эмоциях и без должного обдумывания решения. Ведь услышав только резолютивную часть и не прочитав приговор в полном объеме, сложно осознать в полной мере, будешь его обжаловать или нет. Мне видится, что данная правовая позиция не должна ограничиваться процедурой обжалования приговора, а должна распространяться и на другие судебные решения, принимаемые в ходе уголовного процесса в отношении обвиняемого или подсудимого (например, по мере пресечения или аресту имущества)», – считает эксперт.

Диана Гусарова обратила внимание, что на практике такие расписки зачастую вызывают ступор и недоумение у подзащитных, не готовых сиюминутно определиться с дальнейшей тактикой по делу. Между тем ВС фактически указывает, что сами по себе сведения, указанные в расписке «о намерениях», не могут ограничивать ни в праве на обжалование судебного решения, ни в дальнейшем участии в судебном заседании, подчеркнула эксперт.

Вице-президент ФПА РФ, президент АП Ленинградской области Денис Лактионов считает, что нельзя не согласиться с позицией ВС РФ, признавшего нарушением права осужденного на защиту при рассмотрении судом апелляционной инстанции жалобы в его отсутствие, тем более, что суд был уведомлен родственницей обвиняемого об уважительности его неявки в суд по причине болезни. «Апелляционный суд, на мой взгляд, должен был отложить рассмотрение апелляционной жалобы до выздоровления осужденного. При этом полностью поддерживаю позицию Суда, что первоначальный отказ осужденного от обжалования приговора, сразу после оглашения приговора, не должен лишать его возможности в дальнейшем подать жалобу на приговор суда в установленный законом срок», – заметил он.

Вице-президент ФПА РФ Нвер Гаспарян отметил, что в п. 45 Обзора представлена основательная и полезная позиция ВС РФ, обеспечивающая право на непосредственное участие осужденного в суде апелляционной инстанции. «Нижестоящие суды смутил первоначальный отказ от обжалования приговора и от участия в апелляционном рассмотрении дела. Между тем позже осужденный изменил свой подход, жалобу все-таки подал и не отказывался от ее рассмотрения. При таких обстоятельствах, по мнению высшего суда, имело место нарушение права на защиту. Важный судебный акт представляет собой недвусмысленный сигнал нижестоящим судам гарантировать осужденным право на участие в суде апелляционной инстанции и изложение своей позиции», – подчеркнул он.

В п. 46 Судебная коллегия разъяснила, что при определении размера вознаграждения адвокату, участвующему в уголовном деле по назначению суда, подлежит учету и время, затраченное им на осуществление ознакомления с протоколом судебного заседания, который является частью уголовного дела (Определение № 31-УД23-18-К6).

Вице-президент ФПА РФ Сергей Зубков отметил, что ознакомление с материалами дела, включая ознакомление с протоколом судебного заседания, является одним из важных элементов осуществляемой адвокатом защиты. В результате принимается решение об обжаловании приговора и устанавливаются основания такого обжалования. «Вполне очевидно, что право знакомиться с материалами уголовного дела включает и право на ознакомление с протоколом судебного заседания. Иная трактовка противоречит положениям уголовно-процессуального законодательства. При этом важно осознавать, что любое ущемление процессуальных прав адвокатов – это, прежде всего, ущемление прав их подзащитных. В этом отношении определение, вынесенное Судебной коллегией ВС РФ, стоит поприветствовать не только потому, что в документе подтверждается правовая позиция Верховного Суда по столь важному для обвиняемых вопросу, но это свидетельство того, что права защиты находятся в поле зрения высшего судебного органа», – считает Сергей Зубков.   

Из п. 48 следует, что обвинительный приговор по делу о получении взятки должен быть основан на достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих факт получения должностным лицом незаконного вознаграждения (Определение № 53-УД23-9-К8).

Екатерина Харченко полагает, что правовая позиция, изложенная в п. 48 обзора, представляет наибольший интерес для практиков в сфере уголовной защиты. Она отметила, что в данном деле Судебная коллегия по уголовным делам ВС отменила апелляционное определение, согласившись с доводами защитника о недоказанности обвинения в получении взятки. «Оговор со стороны лиц, осужденных за преступления против собственности, нехватка результатов оперативно-разыскной деятельности, отсутствие объективной необходимости у гражданина в передаче взятки должностному лицу с точки зрения юридической оценки имеющихся у него полномочий – все это обстоятельства, с которыми адвокатам регулярно приходится сталкиваться при работе по уголовным делам коррупционной направленности. Приятно видеть, что Судебная коллегия по уголовным делам уделяет должное им внимание и не пренебрегает их влиянием на доказанность инкриминируемой взятки», – подлилась мнением эксперт.

Екатерина Харченко подчеркнула, что в настоящее время существует негативная практика направления в суд уголовных дел коррупционной направленности, в которых отсутствуют результаты оперативно-разыскной деятельности, а обвинение, по сути, строится на показаниях, источником которых являются лица, привлеченные или привлекаемые к уголовной ответственности. По мнению эксперта, рассматриваемое дело представляет собой пример достойной работы стороны защиты, которая указала на совокупность вопиющих недостатков обвинения по делу о получении взятки и смогла преодолеть низкий стандарт доказывания по уголовным делам данной категории. Екатерина Харченко выразила надежду, что в дальнейшем Верховный Суд будет чаще высказывать мнение по данной проблематике.

Сергей Гревцов заметил, что в п. 48 ВС отдельно выделил дело по взятке, где было в очередной раз обращено внимание нижестоящих судов на повышенный стандарт доказывания при рассмотрении данной категории дел. Особенно, когда доказательство передачи взятки основано исключительно на показаниях одного свидетеля, а подсудимый отрицает факт получения взятки. Как пояснил эксперт, в обзоре отражена позиция о том, что не может строиться обвинение по такой категории дел только на устных показаниях свидетеля о том, что оно давало взятку в отсутствие зафиксированного факта передачи взятки или результатов ОРД, изобличающих подсудимого в получении взяток.

Как полагает Сергей Гревцов, данная правовая позиция крайне важна не только при рассмотрении дел по существу, но и при принятии процессуальных решений по данной категории дел на стадии предварительного следствия, поскольку нередко происходят оговоры со стороны свидетелей под давлением следственных органов. В том числе в рамках исполнения досудебных соглашений в надежде получить более мягкое наказание. Такое недобросовестное поведение не должно влечь для граждан незаконное уголовное преследование.

По мнению Дианы Гусаровой, в данном деле ВС разобрался в самом существе и обстоятельствах дела, внимательно проанализировав и признав убедительными доводы защиты о незаконном осуждении, в том числе, в части оценки доказательств. Отдельно Суд обратил внимание нижестоящих судов на необходимость неукоснительного соблюдения требований обоснованности и мотивированности судебных актов, а также на незаконность отвержения доводов жалобы общими формулировками без ссылки на конкретные основания, что может быть без преувеличения названо одной из ключевых проблем уголовного судопроизводства на современном этапе, отметила адвокат.

В п. 49 Обзора указано, что неисполнение судом кассационной инстанции обязанности по направлению копии постановления о передаче кассационного представления, кассационных жалоб представителей потерпевших для рассмотрения в судебном заседании заинтересованному лицу, на имущество детей которого наложен арест, а также обязанности по его извещению о дате, месте и времени рассмотрения дела кассационным судом повлекло отмену кассационного определения (Определение № 69-УД23-6-К7).

Диана Гусарова подчеркнула, что здесь важным обстоятельством является указание на необходимость обеспечения судами прав и законных интересов так называемых третьих лиц в уголовном процессе, т.е. заинтересованных лиц, на чье имущество наложен арест. «Недостаточная законодательная регламентация правового статуса таких лиц в совокупности с их игнорированием судами является системной проблемой, которая, как свидетельствует п. 49 Обзора, находится в поле зрения ВС», – прокомментировала эксперт.

Общая оценка

Екатерина Харченко поделилась, что, изучая новый Обзор ВС в части правоприменительной практики по уголовным делам, можно сразу отметить отсутствие колоссально противоречивых и долгожданных позиций. По словам эксперта, данный документ в очередной раз демонстрирует, какие на удивление странные ошибки исправляются высшей судебной инстанцией. Кажется, что некоторые нарушения закона должны были быть устранены еще на стадии предварительного следствия, однако по какой-то причине их разбирает Судебная коллегия по уголовным делам ВС.

Ирина Краснова обратила внимание, что ВС расставил несколько принципиальных акцентов по уголовным делам, которые служат важными ориентирами для правоприменительной практики. «В целом разбор уголовных дел в Обзоре – это последовательная работа по исправлению системных перекосов: меньше формализма, больше внимания к правам обвиняемых и реальным обстоятельствам дела. Вместе с тем эти разъяснения касаются лишь отдельных, пусть и важных, аспектов правоприменения, в то время как многие более глубокие и системные ошибки судебной практики все еще нуждаются во внимании и разборе со стороны Верховного Суда», – полагает она.

Диана Гусарова считает, что в большинстве включенных в Обзор дел ВС лишь исправил лежащие на поверхности ошибки, не приведя принципиально новых позиций, в том числе по спорным вопросам квалификации. С другой стороны, как отметила эксперт, отдельные пункты документа могут вселять осторожный оптимизм и надежду на ряд позитивных тенденций в правоприменительной практике.

13 октября 2025, «АГ», Анжела Арстанова